— Кто здесь целитель? — без предисловий спросил светловолосый мужчина, на несколько шагов опережавший спутников.

— В храм нельзя приносить оружие, юноша, — ответила Такхат. — Ты — один из стражей правителя, и тебе это известно лучше, чем остальным.

— Правитель послал меня с важным поручением, — отмахнулся мужчина. — Потом поучишь меня жизни.

— Придержи язык, — сказал светловолосому Эрфиан. — И изволь уважать обычаи тех, в чьем доме находишься.

Воин улыбнулся и через плечо бросил взгляд на своих спутников.

— Слышали? Вот смеху-то. Кто здесь целитель?

Жрица улыбнулась в ответ.

— Здесь нет целителей, юноша.

— Твоя богиня лишила тебя слуха? Я сказал, что нас послали с важным поручением.

— Я слышала тебя, юноша. Целителей здесь нет. И не будет до тех пор, пока ты не заговоришь в подобающем тоне и не унесешь из моего храма оружие.

Воин сжал кулаки, но бесстрастное выражение лица Такхат говорило лучше слов. Он снял пояс с оружием, отдал его одному из друзей и жестом приказал ему выйти, а потом преклонил колени перед жрицей.

— Моя госпожа. Рахбани, жена правителя Ахаза, больна. Все знают, что среди вас много целителей. Правитель просил передать, что он щедро заплатит.

Такхат взяла воина за руки, помогая подняться.

— Тебе нужен этот юноша, — кивнула она на Эрфиана. — Лучшего целителя вы не найдете на всем побережье.

— Как бы твой целитель не сгорел под солнцем в дороге, — усмехнулся мужчина.

Второй воин добродушно хохотнул. Эрфиан пропустил сказанное мимо ушей. Подавляющее большинство горожан были темноволосыми и смуглокожими, и подобные шутки он слышал так часто, что перестал замечать.

— Подожди меня снаружи, — обратился он к воину. — Мне нужно взять травы.

Лекарь, служивший у правителя Ахаза, знал свое дело и не был виноват в том, что родился человеком. Одного взгляда на Рахбани — бледную, с посиневшими губами, дышавшую с трудом — Эрфиану хватило для того, чтобы понять: она не больна. Дела обстояли гораздо хуже.

— Вчера она оправилась, — говорил Ахаз. — Сидела за столом, поела, выпила вина. А утром… я нашел ее такой. Она смотрит на меня и не говорит ни слова.

Правитель склонился над женой и поцеловал ее в лоб. Женщина едва слышно вздохнула и опустила ресницы.

— Мне нужно осмотреть ее, — сказал Эрфиан.

Ахаз кивнул, запахнул тяжелую темно-зеленую мантию и направился к двери. Лекарь засеменил следом, пару раз обеспокоенно обернувшись.

— Ты помнишь, кто это был? Мужчина, женщина? Как он выглядел?

Рахбани нахмурилась, провела языком по пересохшим губам, но не издала ни звука. Эрфиан взял чашу с травяным отваром, приподнял голову женщины и подождал, пока она сделает несколько глотков.

— Мужчина… темноволосый, но глаза у него светлые, — заговорила жена правителя, опускаясь на подушки. — Молодой… почти мальчик… красивый… он поцеловал меня.

Она поднесла руку к шее и прикоснулась к коже, но следов укуса Эрфиан не обнаружил.

— Он сказал, что вернется, — продолжила женщина. — Он сказал, что если я буду ждать, после заката он придет…

— Ты видела того, кто приходил с ним?

— Вот так раз. А я думала, что вампиры охотятся по одиночке.

Смуглокожая девочка в темно-алом платье, худощавая и не по возрасту высокая, сделала несколько решительных шагов и остановилась напротив кровати.

— Удивлен, что я знаю про вампиров? — продолжила она. — Я вижу их. Вижу и тебя, ты не человек. Это все из-за рисунка на спине. Когда я говорила, что в моей спальне живет тьма, отец не верил. А теперь я вижу, что тьма повсюду, просто не каждый ее замечает.

— Я здесь для того, чтобы помочь твоей матери.

— Нет. — Девочка подняла руку, и серебряное лезвие маленького кинжала блеснуло в свете масляных ламп. — Отойди от нее. Ты ничем не лучше вампиров.

Эрфиан вгляделся в ее лицо. Девочка боялась, но изо всех сил изображала решимость.

— Назови мне свое имя, дитя. Не переживай, я не буду тебя зачаровывать. Если бы я хотел, то давно бы уже это сделал.

— Янтин, — ответила она, помолчав.

— Твоя мать в опасности, Янтин. Ее покусал вампир. Он молод и оставил свой запах. Ты тоже можешь его почувствовать.

Девочка опустила кинжал и прищурилась.

— Если маму покусал вампир, то где же следы от клыков?

— Опытные вампиры уничтожают эти следы.

— Но ты сказал, что он молод!

— Вместе с молодым вампиром пришел другой. Создатель. Он учил его охотиться.

Янтин посмотрела на мать. Румянец возвращался на щеки женщины, дыхание становилось глубоким.

— Я не чувствую запаха второго вампира, — сказала девочка.

— Он слабый. Это древнее существо.

— Кто ты? Охотник за вампирами?

— Нет.

Девочка села на кровать и взяла руку матери.

— Он может вернуться?

— Он вернется. Сегодня вечером.

— Ты… можешь его убить?

— Я могу его выследить. Но не убить.

— Потому что он сильнее?

— Потому что убийство повлечет за собой много жертв.

Янтин медленно подняла глаза на Эрфиана. В них блестели слезы ярости.

— Я должна позволить своей матери умереть?!

— Ты не знаешь, на что способно обращенное существо, потерявшее дитя. Оно убьет всех, кто живет в этом городе. И начнет с тебя. Ты повсюду носишь серебряный кинжал. Древний вампир чует людей с печатью Прародительницы не хуже, чем серебро. Но острее всего он чувствует страх, ненависть и опасность.

— Ты говоришь так спокойно, словно речь о вине, а не о чьей-то жизни!

Эрфиан встал и поднял с ковра свою сумку.

— Есть вещи, с которыми нужно смириться. Это — одна из них.

— Что ты скажешь отцу?

— Твоя мать здорова. Скоро она проснется и скажет, что голодна. Если кто-то из вас будет сидеть в спальне по ночам, то, вероятно, вампир побоится войти. Лучше бы это была ты. Обращенные существа не могут зачаровывать людей с печатью.

Янтин поднялась следом.

— Я заплачу за убийство вампира. У отца есть деньги. Сколько ты хочешь?

— Если я убью вампира, его создатель убьет тебя, дитя, — терпеливо повторил Эрфиан. — Сколько твой отец мог бы за это заплатить?

— Ты боишься. Ты такой же трус, как этот вампир, который крадется по ночам! — Девочка встала в дверях, преграждая Эрфиану путь. — Не хочешь убивать — не надо. Я сама его убью. Рано или поздно он придет сюда в одиночестве. — Янтин перевела дыхание. — А потом я убью его создателя.

— Пусть твоя рука будет тверда, дитя.

— А если я умру, то тебя будет мучать совесть, потому что ты не помог мне!

Эрфиан улыбнулся, делая шаг к ней, и девочка отошла в сторону.

— Меня не мучает совесть, когда я вижу чью-то глупость.

— Ты не назвал свое имя, — напомнила Янтин. — Только не говори, что ты — скромный жрец богини. Ты — темный эльф, а никакой не жрец.

— Безликий.

— Янтин, милая, я голодна! — раздался голос жены правителя. — Прошу тебя, распорядись, чтобы слуги принесли обед.

Девочка бросила последний взгляд на Эрфиана.

— Ты поможешь мне?

— Но убивать вампиров я не буду.

— Будь по-твоему. Безликий.

Глава третья. Эрфиан

1955 год до нашей эры

Город Фелот

— Розовое масло, господин! Его изготовили несколько дней назад из самых свежих и нежных лепестков! Тридцать юных целомудренных эльфиек трудились, не покладая рук! Господин может купить розовое мало для своей мудрой и почтенной матушки, для жены, красивее которой нет ни в одном из миров, для сестры, скромной, как лунная дева. Ни одна женщина не откажется от розового масла. Знает ли господин, что египетские жрицы…

Эрфиан поднял руку, заставляя торговца-эльфа замолчать.

— Я куплю большой кувшин.

Торговец оживился. Он посмотрел на Мадду, потом — на Мариуса и на мешки, которые тот нес.

— Господин может расплатиться со мной фруктовым или травяным вином — напитки, изготовленные в храме богини, ценятся и в городе, и за его пределами. Но я с радостью приму и ароматную смесь для курильницы, и особую мазь…